Айвенго - Страница 53

Сначала более тридцати иоменов явились на состязание. Среди них были и королевские лесничие из Нидвуда и Чарнвуда. Но когда стрелки поняли, с кем им придётся мериться силами, человек двадцать сразу же отказались от своего намерения, так как никому не хотелось идти на заведомый проигрыш. В те времена каждый искусный стрелок был хорошо известен во всей округе, и все состязавшиеся знали, чего они могут ждать друг от друга, вроде того, как в наши дни известны каждому любителю спорта приметы и свойства лошади, которая бежала на скачках в Ньюмаркете.

Однако и после этого в списке соперников значилось восемь иоменов. Желая поближе рассмотреть этих отборных стрелков, принц Джон спустился на арену. Некоторые из них носили форму королевских стрелков. Удовлетворив своё любопытство, он огляделся вокруг, отыскивая ненавистного ему иомена. Оказалось, что тот спокойно стоит там же, где вчера.

— Эй, молодец! — сказал принц Джон. — Я так и думал, что ты только нахальный хвастун, а не настоящий стрелок! Я вижу, ты не решаешься выступить рядом с этими ребятами.

— Прошу извинить, сэр, — отвечал иомен, — у меня есть другая причина, чтобы воздержаться от стрельбы, а не боязнь поражения.

— Какая же именно? — осведомился принц Джон. Сам не зная почему, он испытывал мучительный интерес к этому человеку.

— Я не знаю, — отвечал иомен, — та ли у них мишень, что у меня, привыкли ли они к ней, как я? И ещё потому, что сомневаюсь, будет ли приятно вашей светлости, если и третий приз достанется человеку, невольно заслужившему ваше неудовольствие.

Принц Джон покраснел и спросил:

— Как тебя зовут?

— Локсли, — отвечал иомен.

— Ну, Локсли, — продолжал принц, — ты непременно примешь участие в состязании после того, как эти иомены покажут своё искусство. Если выиграешь приз, я надбавлю тебе двадцать червонцев, но если проиграешь, с тебя сдерут твой зелёный кафтан и прогонят с арены кнутом, как наглого болтуна.

— А что, если я не захочу стрелять на таких условиях? — сказал иомен. — Ваша милость — человек могущественный, что и говорить! У вас большая стража, так что содрать с меня одежду и отстегать легко, но принудить меня натянуть лук и выстрелить нельзя.

— Если ты откажешься от моего предложения, начальник стражи сломает твой лук и стрелы и выгонит тебя отсюда, как малодушного труса.

— Вы не по совести ставите мне условия, гордый принц, — сказал иомен. — Принуждаете меня к соперничеству с лучшими стрелками Лестера и Стаффордшира, а в случае неудачи грозите мне таким позором. Но я повинуюсь вашему желанию.

— Воины, присматривать за ним хорошенько! — сказал принц Джон. — Он уже струсил, а я не хочу, чтобы он уклонился от испытания. А вы, друзья, стреляйте смелее. Жареный олень и бочонок вина приготовлены для вас вон в той палатке. После вручения приза вы можете подкрепить свои силы и отведать прекрасного вина.

Мишень установили в верхнем конце южного проезда на ристалище. Участники состязания должны были поочерёдно становиться на нижнем конце проезда; отсюда до мишени было достаточное расстояние для стрельбы из лука, что называлось «на ветер». Очередь устанавливалась по жребию, каждый стрелок должен был выпустить по три стрелы. Состязанием заведовал старшина низшего звания, носивший титул «старшины игр», так как маршалы турнира считали для себя унизительным руководить забавами иоменов.

Выступая один за другим, стрелки уверенно посылали в цель свои стрелы. Из двадцати четырех стрел десять вонзились в мишень, а остальные расположились так близко от неё, что попадание можно было считать хорошим. Из десяти стрел, попавших в мишень, две вонзились во внутренний круг, и обе принадлежали Губерту — лесничему, состоявшему на службе у Мальвуазена. Его и признали победителем.

— Ну что же, Локсли? — со злой усмешкой сказал принц Джон, обращаясь к смелому иомену. — Хочешь ты помериться с Губертом или предпочитаешь сразу отдать свой лук и колчан?

— Коли иначе нельзя, — сказал Локсли, — я не прочь попытать счастья. Только с одним условием: если я дважды попаду в цель Губерта, он должен будет стрелять в ту цель, которую я выберу.

— Это справедливое требование, — сказал принц Джон, — и мы на него согласны. Губерт, если ты побьёшь этого хвастуна, я насыплю тебе полный рог серебра.

— Человек может сделать только то, что в его силах, — отвечал Губерт. — Мой дедушка отлично стрелял из лука в битве при Гастингсе, и я надеюсь, что не посрамлю его памяти.

Первую мишень сняли и поставили другую такую же. Губерт, как победивший на предварительном состязании, стрелял первым. Он долго целился, прикидывая глазом расстояние, в то же время держал лук натянутым, наложив стрелу на тетиву. Наконец он ступил шаг вперёд и, вытянув левую руку так, что середина или прицел лука пришёлся вровень с лицом, оттянул тетиву вплоть до самого уха. Стрела засвистела в воздухе и вонзилась в круг, но не в центр мишени.

— Вы не приняли в расчёт ветра, Губерт, — сказал его соперник, натягивая свой лук, — а то вы попали бы ещё лучше.

С этими словами Локсли стал на назначенное место и спустил стрелу с беспечным видом, почти не целясь. Его стрела вонзилась в мишень на два дюйма ближе к центру, чем у Губерта.

— Клянусь небом, — сказал принц Джон Губерту, — тебя стоит повесить, если ты потерпишь, чтобы этот негодяй тебя превзошёл в стрельбе.

Но у Губерта на все случаи был только один ответ.

— Да хоть повесьте меня, ваше высочество, — сказал он, — человек может сделать только то, что в его силах. А вот мой дедушка важно стрелял из лука…